Теперь про фауну
Первое описание отравления ядом рыбы-собаки, или, как её называют в Японии, фугу, сделал знаменитый капитан Кук. Произошло это у берегов только что открытого им острова Новая Каледония: «...Я почти ничего не чувствовал и даже утратил способность соизмерять тяжесть тел: кружка воды ёмкостью в одну кварту и перо казались в моей руке одинаково тяжёлыми... Одна из свиней, съевшая внутренности, околела...»
Печень, икра, молоки, кишечник и кожа рыбы фугу содержат один из самых опасных природных ядов, который по своему токсическому действию в десять раз превосходит яд кураре и более чем в четыреста раз — стрихнин: смертельная доза его для человека составляет всего 0,0001 грамма на килограмм веса тела.
Признаки отравления очень точно переданы в дневнике капитана Кука и свидетельствуют о том, что яд оказывает парализующее действие на нервную систему. Вначале язык, кончики пальцев рук и ног теряют чувствительность, а затем и подвижность, затрудняется глотание, становится трудно дышать, вскоре паралич охватывает все тело, и смерть наступает от остановки дыхания. Две трети людей, отравившихся фугу, погибает в течение суток.
Эта ядовитейшая рыба фугу издавна считается в Японии... изысканным деликатесом: там есть специальные рестораны, куда гурманы стремятся попасть именно для того, чтобы её отведать. Правда, приготовление блюд из фугу разрешается лишь поварам, прошедшим особую подготовку и имеющим специальную лицензию правительственных органов здравоохранения.
Поклонники ядовитого деликатеса утверждают, что на вкус фугу напоминает цыплёнка.
Но главное — поев её, человек испытывает ни с чем не сравнимое ощущение внутреннего комфорта, лёгкую эйфорию, чувствует некоторое возбуждение, тепло во всем теле, странное покалывание в языке и губах, сопровождающееся лёгким онемением. Именно этот наркотический эффект и является основной причиной, заставляющей людей идти на риск. Опасность велика. За 1888 — 1909 годы в Японии было зарегистрировано 3 106 случаев отравления фугу, из них 2 090 со смертельным исходом. За 1975 — 1985 годы от отравления фугу в Японии погибло более 200 человек.
У японцев получила распространение поговорка: «Хочешь есть фугу — напиши завещание».
В начале двадцатого века наркотики вошли в моду. Кокаин нюхали в светских гостиных Парижа, Лондона и Петербурга. Литература воспевала “кайф”. Граф Монте-Кристо, сбежав из замка Иф, заказывал у лучших парижских мастеров (!) гашиш и потчевал им своих гостей. В наше время, по французским законам, его посадили бы лет на десять как содержателя злачного притона. Шерлок Холмс тоже регулярно нюхал кокаин. Если бы такой человек реально существовал, наверняка он бы быстро деградировал и не смог ни раскрывать преступления, ни играть на скрипке. Лев Толстой показал разрушительное действие наркотиков в романе “Анна Каренина”. Читатели обычно не обращают внимание на эту сторону трагедии Анны, однако из текста ясно, что героиня, не выдержав унижений, выпавших на её долю, постоянно принимала опий. Княжна Варвара жаловалась Вронскому, что “Анна без него принимала морфин” (ч.6, гл. 32). “Она ... вернулась к себе и после второго приёма опиума к утру заснула тяжёлым, неполным сном...” (ч. 7, гл. 26). Самоубийство героиня совершает в состоянии серьёзного психического расстройства.
Печень, икра, молоки, кишечник и кожа рыбы фугу содержат один из самых опасных природных ядов, который по своему токсическому действию в десять раз превосходит яд кураре и более чем в четыреста раз — стрихнин: смертельная доза его для человека составляет всего 0,0001 грамма на килограмм веса тела.
Признаки отравления очень точно переданы в дневнике капитана Кука и свидетельствуют о том, что яд оказывает парализующее действие на нервную систему. Вначале язык, кончики пальцев рук и ног теряют чувствительность, а затем и подвижность, затрудняется глотание, становится трудно дышать, вскоре паралич охватывает все тело, и смерть наступает от остановки дыхания. Две трети людей, отравившихся фугу, погибает в течение суток.
Эта ядовитейшая рыба фугу издавна считается в Японии... изысканным деликатесом: там есть специальные рестораны, куда гурманы стремятся попасть именно для того, чтобы её отведать. Правда, приготовление блюд из фугу разрешается лишь поварам, прошедшим особую подготовку и имеющим специальную лицензию правительственных органов здравоохранения.
Поклонники ядовитого деликатеса утверждают, что на вкус фугу напоминает цыплёнка.
Но главное — поев её, человек испытывает ни с чем не сравнимое ощущение внутреннего комфорта, лёгкую эйфорию, чувствует некоторое возбуждение, тепло во всем теле, странное покалывание в языке и губах, сопровождающееся лёгким онемением. Именно этот наркотический эффект и является основной причиной, заставляющей людей идти на риск. Опасность велика. За 1888 — 1909 годы в Японии было зарегистрировано 3 106 случаев отравления фугу, из них 2 090 со смертельным исходом. За 1975 — 1985 годы от отравления фугу в Японии погибло более 200 человек.
У японцев получила распространение поговорка: «Хочешь есть фугу — напиши завещание».
В начале двадцатого века наркотики вошли в моду. Кокаин нюхали в светских гостиных Парижа, Лондона и Петербурга. Литература воспевала “кайф”. Граф Монте-Кристо, сбежав из замка Иф, заказывал у лучших парижских мастеров (!) гашиш и потчевал им своих гостей. В наше время, по французским законам, его посадили бы лет на десять как содержателя злачного притона. Шерлок Холмс тоже регулярно нюхал кокаин. Если бы такой человек реально существовал, наверняка он бы быстро деградировал и не смог ни раскрывать преступления, ни играть на скрипке. Лев Толстой показал разрушительное действие наркотиков в романе “Анна Каренина”. Читатели обычно не обращают внимание на эту сторону трагедии Анны, однако из текста ясно, что героиня, не выдержав унижений, выпавших на её долю, постоянно принимала опий. Княжна Варвара жаловалась Вронскому, что “Анна без него принимала морфин” (ч.6, гл. 32). “Она ... вернулась к себе и после второго приёма опиума к утру заснула тяжёлым, неполным сном...” (ч. 7, гл. 26). Самоубийство героиня совершает в состоянии серьёзного психического расстройства.